БЕСПРЕДЕЛ В  РАЙОННОМ СУДЕ

Приговором Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 15 марта 2021 года Вячеслав Пономарев был признан виновным по части 3 статьи 162 УК РФ (разбой с противозаконным проникновением в жилище). Мужчина получил 9,5 лет колонии строгого режима, сообщает Москваньюс. 

Со слов потерпевшего Казбека Ахиджака, в ночь на 9 мая 2018 года, когда он находился у себя дома (Аул Псейтук, Адыгея) с женой, к нему ворвались злоумышленники. Бандиты связали и избили семейную пару, а затем забрали из сейфа деньги и ушли. Супруга Ахиджака в результате нападения скончалась. Стоит отметить, что на следующее утро Вячеслав участвовал с сыновьями в «Бессмертном полку». Ранее осужденный работал прорабом у Ахиджака.

Как утверждают жена, родственники и местные жители, Вячеслав Александрович в день полагаемого преступления находился дома, однако это алиби проверено не было. По мнению его адвоката, основанием для оспаривания приговора послужило то обстоятельство, что судом первой инстанции в его основу положены материалы уголовного дела, не отвечающие признакам относимости, допустимости и достоверности; при производстве по делу не соблюдены требования статьи 73 УПК РФ, возлагающие обязанность по установлению обстоятельств совершения преступления, виновность Пономарева в совершении преступления; суд не учел обстоятельств, в том числе установленные в ходе судебного следствия, которые могли и должны были повлиять на его выводы при постановлении обжалуемого приговора.

ПЛОХОЕ ЗРЕНИЕ

Согласно информации защитника, потерпевший якобы опознал Пономарева, хотя в то время он находился в реанимации, и не мог произнести даже слова. Согласно данным свидетелей, потерпевший лежал в состоянии прострации. Также сообщается, что следователь принёс потерпевшему заранее составленный протокол, который тот подписал. Данное опознание потерпевшего стало основой для вердикта суда. Примечательно, что, как утверждает адвокат, следователь предъявил потерпевшему фото Вячеслава Александровича от 2013 года, которое тот опознал, однако в протоколе фигурирует фото от 2018 года. 

Сообщается, что у потерпевшего плохое зрение. Защита хотела произвести экспертизу, чтобы выяснить, мог ли он, лёжа головой вниз и связанным на полу, увидеть боковым зрением предполагаемых злоумышленников. Однако суд отказал. Спустя время защитники предоставили документы из офтальмологического центра, где пришли к выводу, что при таком радиусе пострадавший не мог увидеть лицо Пономарева, который находился ещё и в маске. Более того, эксперты установили, что подписи понятого в протоколе осмотра места происшествия были поддельными.

СОВЕЩАТЕЛЬНАЯ КОМНАТА

Юрист Ева Ярошкевич, ознакомленная с делом, рассказала нашему журналисту также о других нарушениях. Так, по её словам, экспертиза доказала, что подписи понятых фальсифицировались, однако суд этот факт проигнорировал. Кроме того, судья Беджашева В.И. вынесла решение по другому уголовному делу, когда ушла в совещательную комнату, чтобы подумать о вердикте для Вячеслава. Суть в том, что такое действие является серьёзным нарушением, так как те дни, которые судья проводит в совещательной комнате, отведены для того, чтобы должностное лицо могло взвесить все аргументы и факты, после чего принять решение. Однако, когда Беджашева решала судьбу Пономарева, на сайте суда появилось её решение по другому делу.  

ОТПЕЧАТОК ОБУВИ

Также Ярошкевич рассказала, что проводилась специальная экспертиза, которая должна была подтвердить, что отпечаток обуви, найденный в доме потерпевшего, принадлежал именно Вячеславу. Для этого специалисты исследовали почву, которую взяли с его обуви и с места преступления. В заключение эксперты написали, что почва схожа по общим родовым признакам. Что это значит? Этим фактом было установлено лишь то, что земля с обуви осужденного и дома Казбека, так сказать, родом из одного и того же региона, и ничего более. Кроме того, экспертиза установила, что примеси в почве разные. А вот это уже означает, что, вероятно, следы в доме не принадлежат Пономареву.     

ДАКТИЛОСКОПИЯ

Ярошкевич сообщила, что Пономарев прошёл и через дактилоскопию (способ опознания человека по следам пальцев рук, основанный на неповторимости рисунка папиллярных линий кожи). Правда, и тут не обошлось без нарушений. К примеру, не был указан размер дактилопленки, которую использовали криминалисты. А размер отпечатков пальцев в описании и на суде, почему-то существенно отличался. По словам юриста, судья на это заявила, что линейка является неточным измерительным прибором и это погрешность. Независимая экспертиза вовсе показала, что отпечатков Вячеслава в доме не было, но судья её к делу приобщать не стала. Стоит отметить, что сами отпечатки были обнаружены на переносной планке от пианино, что весьма странно. Во-первых, как говорил потерпевший, нападавшие были в перчатках и очень странно, что они решили их снять, чтобы потрогать музыкальный инструмент. Во-вторых, предмет является съёмным и непонятно, зачем осужденному трогать голыми руками именно его, а не, к примеру, стену или вещи Казбека.   

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Несмотря на все эти нарушения, судья не стала направлять документы в СК, где должны были бы принять соответствующие решения в отношении следователя. Кроме того, участвующий в процессе прокурор не имел доверенности от генеральной прокуратуры. Защитникам и свидетелям права никто не разъяснял. Гособвинитель, который должен был следить за этими нарушениями, просто молчал.

Известный адвокат по уголовным дела Максим Калинов изучивший материалы дела пояснил, что в судах иногда бывают нарушения, как и на следствии, однако, чтобы было столько серьезных и грубых нарушений суда и следствия, Калинов видит впервые в своей практике: «Однозначно, приговор в отношении Пономарева нужно пересматривать, непонятно, почему суды апелляционной и касссационной инстанций не обратили внимание на возмутительные нарушения и суда и следствия, также мне непонятно, почему в отношении следователя, который вероятно подделал подпись понятого на протоколе осмотра и по сути совершил должностное преступление исказив много процессуальных документов до сих пор не возбудили уголовное дело, еще более непонятно почему суд узнавший об этом в подробностях не вынес частное определение и не направил его в следственный комитет для проведения проверки, в котором скорее всего возбудили бы дело, получается фактически в суде было сокрыты преступления следователя по делу Пономарева».

По словам Калинова, когда защита подала ходатайство о признании доказательств недопустимыми, судья приняла решение без удаления в совещательную комнату, что также является нарушением. Согласно нормам, судья должна была уйти в совещательную комнату, принять решение, а затем огласить его, но этого сделано не было.   

Кроме этого, есть и другие процессуальные нарушения суда: неразъяснение прав участникам, собственные не подтвержденные ничем выводы суда, в том числе собственные выводы, опять же ничем не подтвержденные и которые могли делать только эксперты, а не суд. О возможности по состоянию здоровья потерпевшего производить опознание (суд по фотографии потерпевшего решил о возможности по состоянию здоровья производить опознание), выводы суда о принадлежности подписи понятого именно ему, хотя 2 экспертизы подтвердили, что в протоколе осмотра не подписи понятого, а другого человека. Кроме того, суд возлагая на себя функции эксперта делает ничем не обоснованный вывод, что подпись понятого изменена из-за усталости и принадлежит ему, хотя эксперты сказали обратное.

«Весь процесс в суде состоит из одних грубых и множественных нарушений, если не сказать большее» — утверждает адвокат Максим Калинов.

КАССАЦИЯ 

В настоящее время адвокаты Вячеслава готовят кассационную жалобу в Верховный суд. В предыдущей кассационной жалобе защита отмечала следующие нарушения: неразъяснение стороне защиты права на отвод государственному обвинителю при его замене и невыяснение у стороны защиты наличие ходатайства об отводе; отсутствие протокола судебного заседания; нарушение тайны совещания судей при постановлении приговора.  

Сообщается, что председательствующий не объявил защитнику осужденного Березовой И.В. состав суда, не сообщил, кто является обвинителем, защитником, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или их представителями, а также секретарем судебного заседания. Более того, председательствующий не разъяснил Березовой И.В. право на заявление отвода составу суда и иным участникам.

В качестве следующего примера существенного нарушения процессуального закона необходимо отметить отсутствие надлежаще оформленного протокола судебного заседания, что в силу пункта 11 части 2 статьи 389.17 УПК РФ влечет безусловную отмену оспариваемого приговора и последующих итоговых судебных решений по делу. Так, 09.02.2021 в ходе судебного заседания стороны воспользовались правом заявления отдельных ходатайств, связанных с исследованием и приобщением к делу документов, обосновывающих доводы обвинения о сумме причиненного потерпевшим ущербе. В тот же день после завершения судебного следствия сторонами принято участие в прениях (протокол судебного заседания от 09.12.2021, том № 47 л.д. 104-147). Однако полнота и правильность изложения хода судебного заседания и выступление участников в прениях надлежаще не заверены. 

Также в жалобе указано, что существенные и грубые нарушения процессуального закона были допущены судом первой инстанции при оценке доказательств, а также постановлении приговора, выразившиеся, в том числе в несоблюдении тайны совещательной комнаты, что осталось вне поля зрения судов апелляционной и кассационной инстанций.